«Способен не каждый солдат»
Военный публицист, историк Юрий Мелконов считает, что подвиг Овчаренко действительно выглядит невероятным, но проверять его на подлинность в наше время бессмысленно. По его мнению, максимально достоверные обстоятельства боя могли установить только советские военачальники, а они старались тщательно проверять подобные рассказы подчинённых.
Также по теме
«Это один из величайших народных подвигов»: интервью с режиссёром фильма «28 панфиловцев»
В ноябре в российский прокат выходит кинолента Андрея Шальопы и Кима Дружинина «28 панфиловцев». В основе сюжета лежит подвиг 28…
«Конечно, перед глазами невольно возникает нашумевший спор о 28 панфиловцах. Я в подвиге комсомольцев тоже не сомневаюсь, но напомню, что информация о нём основана на газетной статье. Здесь же у нас официальный документ за подписью офицеров, которые в годы войны прилагали максимум усилий, чтобы проверить и перепроверить истории боевых подвигов», — отметил в беседе с RT Мелконов.
Эксперт убеждён, что советские командиры, скорее всего, побывали на месте побоища и сопоставили рассказ Овчаренко с картиной, которую они увидели. Мелконов подчеркнул, что залогом успеха ездового стало господствовавшее в среде немцев ощущение досрочной победы над СССР. Оккупанты не ожидали встретить столь ожесточённое сопротивление.
По мнению собеседника RT, на подвиг, который совершил Овчаренко, способен далеко не каждый солдат. Убийство противника — всегда тяжёлое испытание для психики военнослужащего. К тому же летом 1941 года советские войска терпели крупные поражения, часть военнослужащих была деморализована.
«Овчаренко проявил смекалку и необычайную храбрость, воспользовавшись замешательством немцев. Я думаю, что это был человек несгибаемой воли, преданный своему долгу, земле и Родине. И стремившийся любыми способами освободить родную землю от фашистских захватчиков», — резюмировал Мелконов.
Не агрессивное существо
В 1947 году генерал армии США Джордж Маршалл инициировал опрос ветеранов Второй мировой войны, для того чтобы определить, как вели себя солдаты и офицеры в реальной боевой обстановке. Результаты поразили всех. Оказалось, что менее 25% бойцов стреляли в сторону противника, а среди большинства, кто всё же направлял оружие на врага, в конкретную цель метили лишь 2%. Ещё интереснее данные были по ВВС: оказалось, что более 50% сбитых немецких самолётов приходилось лишь на 1% американских пилотов.
В результате исследования выяснилось, что в тех случаях, когда враг воспринимался как конкретная личность (бои сухопутных войск, авиационные дуэли), сражения были крайне неэффективными: действительный урон противнику наносили лишь 2% личного состава. Остальные не хотели или не могли убивать. Гораздо больше успеха американцы достигали при артобстрелах и авианалётах, когда противник представлялся в виде безликой массы. На войне не только страшно быть убитым – там страшно убивать.
Психика не справляется
Война, как известно, меняет психику человека, зачастую необратимо. Чем дольше длятся боевые действия, тем более губительные последствия грозят военнослужащему. Генерал-майор Русской императорской армии и видный деятель Белого движения Пётр Краснов писал, что после многодневных кровопролитных боёв ещё недавно строгие боевые порядки солдат нарушаются и армия превращается в неконтролируемую толпу, которой везде чудится неприятель.
Работавшие на Пентагон американские психологи Рой Суонк и Уильям Маршан пришли к выводу, что если подразделение участвует в боевых операциях более 60 дней, то психика 98% личного состава перестаёт справляться со стрессовыми нагрузками. Получается, что надеждой генералов остаются лишь 2% военнослужащих. Однако учёные дают понять, что и с ними не всё так просто – у всех у них в той или иной степени проявляются признаки психопатии.
Стрелять не буду!
Функциональные параличи – ещё одно часто наблюдаемое проявление стресса накануне боевых действий. По оценкам исследователей, у четверти бойцов перед применением оружия наступает временный паралич руки либо указательного пальца. Причём, как правило, парализует тот палец, который должен давить на спусковой крючок. Психологи такую реакцию называют ригидной формой страха: военнослужащий словно впадает в оцепенение и всё его тело буквально кричит: «Что хотите со мной делайте, но стрелять я не буду!»
Нередко стрессовая ситуация сопровождается спазмами целой группы мышц, к примеру задней поверхности плеч, спины и шеи. Человек в этом случае принимает так называемую «позу быка», которую несложно распознать по «каменному» выражению лица, взгляду исподлобья, а также специфическим поворотам всем корпусом.
Исследовавшая стресс научная группа Пентагона пришла к выводу, что во время боя у солдат практически полностью отключается «передний мозг»: в работу включаются доли мозга, управляющие животными инстинктами. Паралич пальца, руки или другой части тела они объясняют инстинктивным табу на убийство себе подобных.
Реакция на страх
Типичная клиническая картина состояния солдата перед боем: усиленный обмен веществ, нарушение водного баланса, из-за чего возникает сухость во рту, учащённое сердцебиение, холодный пот, тремор, зачастую охватывающий всё тело, приток или наоборот отток крови от кожных покровов, размывание цвета радужной оболочки глаза – недаром про такого бойца говорят: «у него глаза от страха побелели».
Всё это свидетельствует о том, что человек испытывает сильнейший стресс. Он препятствует выполнению бойцом поставленной задачи, вызывая широкий спектр нарушений как в физиологии, так и в психике. Внешние проявления могут быть самыми разными: от подавленности и ступора до паники и агрессии. В большинстве случаев боец утрачивает способность ясно мыслить и принимать адекватные решения.
В описании Эмилем Золя франко-прусской войны 1870-1871 годов мы встречаем следующее: «С Лапулем приключилась беда: ему так свело живот, что он спустил штаны, не успев добежать до соседнего плетня… Его нагота была предоставлена пулям и снарядам. Со многими солдатами случалось то же самое; они облегчались под общий хохот, под град шуток, которые придали всем смелость».
Ещё в конце XX столетия в Пентагоне с помощью различных специалистов в области медицины исследовали наиболее частые клинические проявления стресса, который испытывают бойцы накануне сражения. Выяснилось, что около 25% солдат и офицеров перед боем мочатся или испражняются, у многих из них эти процессы сопровождаются сильнейшим приступом тошноты и рвоты. Врачи заявляют, что опорожнение кишечника или мочевого пузыря у человека, обуреваемого страхом смерти, – естественный природный инстинкт, унаследованный от животных. Ведь с удалением из организма нечистот проще спастись бегством.
Дед Агван
Я не видал родных дедов,И видеть мог едва ли:Все до рождения моегоОни поумирали.Но я не обделён судьбой,Я всё равно счастливый.Был рядом дед, пусть не родной,Но горячо любимый.Он был нерусский — из армян,С деревни, из народа -Агван Тиграныч Григорян,Двадцать шестого года.Он был герой и ветеран -Такой, что прямо с книжки -Для всех. А я ему кидалЗа шиворот ледышки.Я про войну всё с детства знал -Ведь дед, без всякой лажи,Мне каждый день преподавалС тарелкой манной каши.Всё было так: он мирно пасОвец у Арарата.И вдруг взяла пошла на насНемецкая армада,Чтобы ни русских, ни армянЗдесь не было в природе,Но тут подъехал дед Агван,И он был резко против.Подъехал, правда, не один…Стекались, словно реки,Туда и тысячи грузин,Казахи и узбеки…Разноязыкою толпойОни в окопы сели.И в тех окопах всей гурьбойМгновенно обрусели.Вместо овец на этот разДругие были звери.И дед в прицел свой«Тигра» пас, крутил хвоста «Пантере»…По-русски с ним общенье шлоСперва не идеально,Но фразу «Башню сорвало»Он понимал – буквально.Я с дедом мог тарелки триСъедать той самой каши,Внимая, как они пошлиНа Запад пешим маршем.И, как всегда, в который разВ итоге накидали…А дальше шёл такой рассказ,Как в слёзном сериале:«Берлин. Апрель. Земля дрожит.Снаряды, пули – градом…»И дед по улице бежитС трофейным автоматом.Кругом — разбитые дома,Как гор кавказских гребни.С собой у деда пять гранат,Вдруг глядь : на куче щебняЛежит, скулит от страшных ран,Один, как щепка в шторме,Такой же, как и он, пацан,Но лишь в немецкой форме.И тычет деду на окно,Руками объясняет,Что он у дома своегоЛежит и помирает.Что там родители его,Что он берлинский, местный,Его войною домелоДо своего подъезда.И дед поверх своих поклажХоть был не сильный самый,Взвалил его, и на этаж -Туда, где папа с мамой,Где взрывом балку повело,Где теплится лампада:«Встречайте, фрау, своегоНемецкого солдата»…Дед, говоря про этот миг,Вдруг сразу изменялся:Про страшный материнский крик,Про то, как там остался.Как в кухне, где горел шандал,Воды ему нагрели,Как с грязью ненависть смывалЗа годы и недели,Как спал на белых простыняхСреди войны и адаИ видел сны о мирных дняхВ долине Арарата.Как утром снова он пошёлК победной близкой дате,Услышав сзади «Danke schon»,Ответив им «Прощайте»…Тут я перебивал всегда,Дослушивал едва ли:«Дедуня, что за ерунда?Давай, как вы стреляли!Давай, как ты горел в огне,Чуть не погиб на мине…» -Неинтересно было мнеПро простыни в Берлине.Но дед чего-то замолкал,Шёл за добавкой кашиИ кашу снова в рот толкал,Чтоб стал быстрей я старше…Его уж нет, а я большой.И вдруг я докумекал:В тот день был самый главный бойЗа звание человека.
Игорь Растеряев
Подвиг, ставший легендой
Многим подвиг Дмитрия Овчаренко напоминает голливудский боевик 1980-х годов, когда один почти безоружный боец справляется с десятками соперников. История уничтожения 23 военнослужащих вермахта, как и сражение 28 панфиловцев под Москвой, неоднократно подвергалась сомнению в советских и российских СМИ.
Скептики отмечают, что в середине июля 1941 года полк Овчаренко сражался вблизи молдавского города Бельцы, а село (или местечко) Песец, где пулемётчик совершил свой подвиг, относится к Новоушицкому району Хмельницкой области УССР. Расстояние от него до Бельцов составляет примерно 170 км. При этом в представлении к званию Героя СССР указано, что позиции подразделения Овчаренко находились в четырёх-пяти километрах от места его сражения с немцами.
Также подвергаются сомнению некоторые детали боя. Утверждается, что даже с размаху невозможно отрубить топором голову у человека. Кроме того, у линии фронта немцы передвигались в основном на бронетранспортёрах, которые вмещают не более 13 человека. Обычный гитлеровский грузовик был небольшим, и в него могли поместиться около 15 военнослужащих.
В то же время о подлинности убийства 23 военнослужащих вермахта рядовым Овчаренко свидетельствует упомянутое выше Представление к званию Героя СССР. Документ был подписан командующим Южным фронтом генерал-лейтенантом Дмитрием Рябышевым и членом Военного совета Леонидом Корнийцом.
Историки, настаивающие на том, что подвиг был реальным, соглашаются, что в представлении могли быть допущены некоторые неточности. Например, Овчаренко, скорее всего, просто зарубил немецких офицеров топором, а не целенаправленно отрубал им головы.
Также число нацистов, погибших от действий ездового, могло быть несколько меньше. При этом сам факт спонтанного боя с превосходящими силами противника и проявленные Овчаренко смекалка и героизм не подлежат сомнению.
Анализ стихотворения «Сын артиллериста» Симонова
Стихотворение «Сын артиллериста» (1941 г.) было написано Симоновым по специальному заданию командования, с целью поднять боевой дух солдат. Но искреннему от природы поэту было несвойственно писать под чью-то диктовку даже во имя благородной цели. Поэтому в основу сюжета он положил реальный рассказ, услышанный от одного офицера.
В стихотворении описана давняя дружба двух советских офицеров (Деев и Петров), сражавшихся бок о бок еще во времена Гражданской войны. У Петрова был единственный сын Ленька, выросший без матери. Дружба офицеров была настолько крепка, что Ленька считал Деева своим вторым отцом. Он проводил с ним очень много времени и в трудных ситуациях повторял свою любимую поговорку: «Ничто нас в жизни не может вышибить из седла!». Деев очень любил Леньку еще и потому, что сам так и не успел завести детей.
Годы разлучили верных друзей, но в минуты одиночества самым ярким воспоминанием Деева был сын лучшего друга. Во время начавшейся войны Деев случайно узнал о Петрове и был рад тому, что тот находится на фронте и с честью защищает Родину. Но вскоре последовало известие о его смерти.
Через некоторое время в распоряжение Деева прибыл молодой лейтенант Петров, в котором офицер не сразу распознал сына давнего друга. Он радостно приветствует Леньку и повторяет свою неизменную поговорку.
Кульминацией стихотворения становится эпизод, в котором один человек должен был рискнуть своей жизнью ради спасения остальных. Деев отправляет на задание Леньку. Такой поступок выглядит странно. Многие бы постарались воспользоваться своим положением и избавить близкого человека от опасности. Симонов же подчеркивает, что в условиях смертельной опасности офицер готов принести в жертву даже своего названного сына. К тому же Ленька был человеком, которому Деев доверял и мог на него положиться. Очень трогательна сцена прощания, когда напутствием становится та же самая поговорка.
Деев, отправив Леньку, не находит себе покоя. Он мысленно представляет себе путь и все действия лейтенанта. Ленька благополучно добирается до цели и начинает направлять огонь артиллерии. Его внезапный вызов огня на себя заставляет Деева побледнеть. Но он переламывает свои отцовские чувства и отдает приказ об ударе. Ленька и Деев верят, что советские снаряды не смогут причинить вред своему солдату. Герой остается в живых и уже на правах повзрослевшего за один день человека произносит перед Деевым легендарную поговорку.
В конце стихотворения Симонов представляет себе общую картину фронта и всех тех людей, которые ежедневными подвигами повторяют судьбы героев произведения.
Стихотворение может показаться слишком пафосным. Но не стоит забывать о тяжелых условиях, в которых оно было создано. В Великую Отечественную войну вызов огня на себя был распространенным явлением. Люди пренебрегали собственными жизнями ради общей победы, а родственные связи вообще не имели значения.
Топором и гранатами
На первый взгляд, Дмитрий Овчаренко был обычным рядовым солдатом Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) с образованием пять классов. Молодой человек родился в семье плотника в селе Овчарово Харьковской губернии в 1919 году (точная дата рождения неизвестна). Русский писатель и драматург Марк Колосов в 1941 году в своей книге «Люди и подвиги» так описывает историю жизни Дмитрия Овчаренко:
В конце июня 1941 года Овчаренко служил пулемётчиком 3-й пулемётной роты 389-го стрелкового полка 176-й стрелковой дивизии. Красноармеец оказался в самом пекле боёв с гитлеровской армией и буквально в первые же дни войны получил ранение.
Но Дмитрий не стал отлёживаться в госпитале и начал помогать своему подразделению, работая ездовым. В его обязанности входила перевозка боеприпасов и продуктов. В качестве личного оружия рядовой Овчаренко использовал так называемую трёхлинейку (винтовку системы Мосина) и топор.
13 июля 1941 года в районе села Песец (юг Украины) Овчаренко, как обычно, перевозил на телеге боеприпасы. Неожиданно его окружили два автомобиля противника. Из машин вышли 50 немецких солдат и три офицера. Инцидент произошёл примерно в четырёх-пяти километрах от позиций 3-й пулемётной роты.
- Военнослужащие немецкой армии
Один из командиров вермахта подошёл к Овчаренко и выбил у него из рук трёхлинейку. Офицер начал расспрашивать солдата о том, кто он такой, куда едет и что перевозит. Оставшись без винтовки, рядовой не растерялся: он схватил из телеги топор и одним ударом снёс голову допрашивавшего его офицера, после чего кинул одну за другой три гранаты, лежавшие в повозке, в сторону немецких машин.
Убийство командира и реакция советского солдата перепугали растерявшихся немцев. Страх и, возможно, слабая морально-психологическая подготовка стали причинами бегства оставшихся в живых военнослужащих вермахта.
Овчаренко забрал у погибших нацистов документы, карты, планшеты и вместе с оружием доставил трофеи в штаб 389-го стрелкового полка. После окончательного выздоровления пулемётчик Овчаренко вернулся в свой полк.
Первобытная эмоция
Ветераны войны твердят в один голос, что бойцы, демонстрирующие накануне сражения крайнюю степень спокойствия и самообладания, – это кинематографический миф. В реальной боевой обстановке всё иначе. Участник Первой мировой и Гражданской войн, писатель Дмитрий Фурманов признавался, что на войне можно попытаться сдержать себя и не поддаться внешним обстоятельствам, но оставаться спокойным за считанные минуты перед боем невозможно.
В преддверии боя у человека пробуждается данный ему природой инстинкт самосохранения, война же предполагает совершение действий, противоречащих природе выживания. Этот конфликт и порождает страх, который на каждого бойца воздействует по-своему. Человек, привыкший к войне, может справиться со своим страхом, новичок делается перед первобытной эмоцией беззащитным.
Подполковник армии США Дейв Гроссман, психолог по специальности, в одном из своих исследований писал, что страх – это дикий зверь, который сидит в каждом из нас, он просыпается каждый раз, как только мы сталкиваемся лицом к лицу со смертельной опасностью. А дальше в нас говорит фундаментальный закон выживания: прежде чем оказать помощь кому-либо, ты должен позаботиться о себе.