Создатели
| Режиссёр | Юрий Прытков |
| Сценарист | Лия Гераскина |
| Художник-постановщик | Александр Волков |
| Художники-мультипликаторы | Владимир Арбеков, Игорь Подгорский, Рената Миренкова, Виктор Лихачёв, Светлана Жутовская, Марина Восканьянц, Анатолий Солин, Леонид Каюков, Галина Баринова |
| Художники | Аркадий Шер, В. Максимович, О. Голеницкая, В. Харитонова, Елена Танненберг |
| Оператор | Михаил Друян |
| Композитор | Н. Чаргейшвили |
| Звукооператор | Борис Фильчиков |
| Редактор | Аркадий Снесарев |
| Монтажёр | Елена Тертычная |
| Ассистенты | Алла Горева, Н.Орлова, Н.Наяшкова |
| Директор | А. Зорина |
| Роли озвучивали | Мария Виноградова — Виктор Перестукин Николай Литвинов —радиоприёмник Леонид Харитонов —Кот Кузя Анастасия Георгиевская —Корова Григорий Шпигель —Восклицательный и Вопросительный Знаки Алексей Грибов —Его Величество Глагол Повелительного Наклонения Клара Румянова —Запятая; «География» Анатолий Папанов —Землекопы; Медведь Александр Баранов —«Русский Язык»; «Арифметика» |
Создатели приведены по титрам мультфильма.
[править] Персонажи
Персонажи из СССР
- Витя Перестукин — главный персонаж повести, от лица которого ведётся повествование. Ученик четвёртого класса. В начале повести учится плохо, после посещения Страны невыученных уроков начинает учиться намного лучше.
- Кузя — рыжий кот Вити. Отправляется вслед за своим хозяином в Страну невыученных уроков, где становится говорящим. Сопровождает хозяина на протяжении всей повести и является ему верным другом.
- Мама Вити — её имя не упоминается. Умеет читать по глазам. Отчитывает сына за то, что тот плохо учится и не имеет силы воли.
- Люся Карандашкина — одноклассница Вити. Учится так же плохо, как он, и впоследствии не начинает учиться лучше. Не поверила в его рассказ о Стране невыученных уроков.
- Катя Пятёркина иЖеня Семёнов — одноклассники Вити и Люси. Учатся лучше них, а потому задаются перед ними. Женя имеет обыкновение постоянно поддакивать Кате.
- Зоя Филипповна — учительница Вити. Не поверила в то, что он побывал в Стране невыученных уроков, но поверила в то, что он станет учиться лучше.
- География ,Арифметика иГрамматика — учебники Вити, которые непонятным образом ожили и отправили своего хозяина в Страну невыученных уроков. Впоследствии География вернула Витю в СССР.
Персонажи из Страны невыученных уроков
- Глагол — хозяин замка. Описывается как старик с длинной седой бородой.
- Запятая — подданная Глагола. Описывается как горбатая старуха. Злится на Витю за то, что тот ни разу не поставил её на место.
- Вопросительный Знак иВосклицательный Знак — охранники замка Глагола. Приходятся друг другу братьями. Один постоянно задаёт вопросы, другой постоянно кричит.
- Засуха — старая ведьма, которая всегда говорит стихами. Появилась в лесу после того, как Витя на уроке естествознания неправильно ответил о круговороте воды в природе.
- Белый медведь — зверь, потерявший Северный полюс после того, как Витя на уроке географии неправильно ответил о климатических поясах.
- Плюс иМинус — продавцы газированной воды. Продают газировку не за деньги, а за правильные ответы.
- Гонщик — велосипедист, которому пришлось слишком долго ехать из-за того, что Витя неправильно решил задачу по арифметике.
- Портной — был посажен в тюрьму по обвинению в краже, так как из-за неправильного решения Витей задачи по арифметике получилось, что он слишком много сшил.
- Полтора землекопа — один землекоп и нижняя половина другого землекопа. Верхняя половина исчезла из-за неправильного решения Витей задачи по арифметике. Когда Витя правильно решил задачу, у нижней половины землекопа появилась верхняя половина и стало два землекопа.
- Старичок истарушка — брат и сестра, которые в течение шестидесяти лет не могли встретиться друг с другом из-за неправильно решённой задачи по арифметике. Когда задача была решена правильно, превратились в мальчика и девочку.
- Опричники — подданные Ивана Грозного. Им пришлось отражать нашествие Наполеона Бонапарта, так как Витя на уроке истории сказал, что Иван Грозный воевал с Наполеоном.
- Корова — является хищницей, так как Витя на уроке естествознания назвал её плотоядной.
- Птица-кенгуру — кенгуру с крыльями. Приобрела крылья после того, как Витя сказал на уроке естествознания, что кенгуру умеет летать.
- Негритёнок ,обезьяна иэскимос — товарищи по несчастью белого медведя. Потеряли свои климатические пояса после неправильного ответа Вити.
Школа для дураков
Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны постулировать объективное существование этого «самого дела», отличающегося от «дел» воображаемых, иллюзорных или вымышленных, — а для рассказчика это вопрос не очевидный: Леонардо да Винчи во рву Миланского замка существует в этом тексте на равных правах (и в одной и той же онтологически неопределённой реальности) с деревенским почтальоном, едущим на велосипеде по дачному посёлку. Если всё же попытаться вычленить некоторое единство места и времени — то, видимо, действие романа сконцентрировано в подмосковной дачной местности, все впечатления рассказчика, связанные с дачной жизнью и обучением в интернате, относятся к условному «сейчас», упоминания о пребывании в психиатрической лечебнице, уроках игры на аккордеоне или поездках на кладбище на могилу бабушки можно причислить к «воспоминаниям», а внезапно возникающие, крайне детализированные описания «взрослой жизни» — отнести к фантазиям или к проявлениям одной из конфликтующих личностей повествователя. Философ Вадим Руднев, анализируя текст «Школы», полагает, что круг воображаемых событий в тексте гораздо шире: он выделяет линию галлюцинаторных персонажей, которых можно отличить по наличию у них двух фамилий — это почтальон Михеев (Медведев; косвенным образом к нему относится и медведь, издающий звук «скирлы»), соседка (она же завуч) Трахтенберг (Тинберген), учитель Норвегов, который то Павел, то Савл, наконец, Роза Ветрова, один из предметов страсти рассказчика, которая, во-первых, мертва, во-вторых, вообще никогда не существовала. Реальными, по Рудневу, являются только мать и отец рассказчика.
Локализовать условно «настоящее» место действия позволяет и вставная глава «Теперь. Рассказы, написанные на веранде»: она состоит из коротких новелл, написанных предельно сжато и минималистично, эта наивно-протокольная манера напоминает о повести Леонида Добычина «Город Эн». По некоторым повторяющимся приметам можно судить, что действие здесь происходит в той же местности, что и события основной части романа; рассказчиков, от лица которых написаны новеллы, можно соотнести с действующими лицами основной части. Эта глава одновременно «наводит порядок» в романном хронотопе и делает условными все остальные утверждения относительно текста, — видимо, такая вставная часть понадобилась Соколову, чтобы внести элемент неопределённости и в сам ход романа. Чуть только читатель привыкает к стремительно несущемуся потоку речи и к двоящейся фигуре рассказчика, как тут же сталкивается с фрагментом прозы, очевидно написанной с другой повествовательной позиции, в иной оптике и другом стиле.
И всё же: где именно находится эта местность и когда происходит действие — остаётся неясным. В тексте практически отсутствуют детали, позволяющие привязать его к конкретному времени. Детали школьного и дачного быта позволяют предположить, что это советские, а ещё точнее, послевоенные годы. На первых страницах говорится, что жители посёлка спешат со станции в свои дома, где среди прочего смотрят телевизор. Об академике Акатове мы узнаём, что «люди в заснеженных пальто» куда-то надолго его уводили и били в живот, а потом отпустили и выдали поощрительную премию — речь определённо идёт о случившемся относительно недавно освобождении из лагеря. Относительно массовое распространение телевещания и всё ещё свежая память о послесталинской реабилитации позволяет предположить, что дело происходит в начале или середине 1960-х. Точное же место действия определить и вовсе невозможно; единственная конкретная географическая деталь — протекающая рядом с посёлком река Лета — сразу отправляет нас из подмосковного посёлка на границу между мирами, зримым и потусторонним (на которой в каком-то смысле постоянно находится рассказчик). Сам Соколов в интервью говорил, что как раз и пытался изобразить дачную жизнь вообще: «Для меня Подмосковье всегда было больше чем Москва, поэтому можно сказать, что я в своём первом романе признался в любви к подмосковной природе. В детстве я жил в разные годы на разных дачах, так что определённого места нет. Ну, киевское направление, белорусское… Дачная жизнь — типичное явление, моё детство и юность ничем необычным не отличались от любого другого».
Тема безумия в романе «Школа для дураков» Саши Соколова
Егорова Елена Владимировна Тема безумия в романе «Школа для дураков» Саши Соколова Аннотация выпускной квалификационной работы магистра филологии Научный руководитель – А. О. Большев В настоящей работе исследуется тема безумия в романе Саши Соколова «Школа для дураков» (1973 г., опубликован в 1976). Феномен безумия всегда представлял интерес для писателей и ученых, заслуживает пристального внимания в настоящее время. Предметом исследования выбраны сюжетные, стилистические, мотивные, тематические и интертекстуальные особенности прозы Саши Соколова. Цель работы – исследование и описание особенностей и приемов, с по-мощью которых решена тема безумия в романе Саши Соколова «Школа для дураков». Анализируется связь сюжета с теориями о безумии, в частности, о ши-зофрении, рассматриваются проявления темы безумия на разных уровнях романа. Прослеживается литературная эволюция в изображении умственных и психических отклонений в различных литературных направлениях (вплоть до постмодернизма), исходя из тезисов теоретических работ по этой пробле-ме, написанных К. Ясперсом, М. Нордау, В. М. Бехтеревым, М. Фуко, А. М. Панченко, М. М. Бахтиным, В. П. Рудневым, Ю. М. Лотманом, И. П. Смирновым, М. Н. Липовецким, Н. Л. Лейдерманом, О. В. Богдановой, М. А. Зиминой, В. Тумановым, Е. В. Шабалдиной и другими учеными. Выяв-ляются аспекты влияния сюжетов, характеров, мотивов на прозу Саши Соко-лова, традиционные и новаторские приемы в его первом романе. Материалами исследования являются произведения, в которых наибо-лее выразительно с точки зрения сюжета и нарратива затронута тема безумия – от немецкого и русского романтизма к реализму, символизму, авангарду, модернизму и постмодернизму. Методология диссертационной работы включает сравнительный, куль-турно-исторический, типологический методы изучения текста с элементами структурного, мотивного и интертекстуального анализа. Работа состоит из введения, двух глав, разделенных на параграфы, за-ключения и библиографического списка использованной литературы. Во введении определены актуальность и новизна работы, предмет и объ-ект анализа, материалы, цель и задачи исследования, теоретическая база. В первой главе проводится обзор теоретических работ о феномене безу-мия как такового и изображенного в художественной литературе; дается об-щая характеристика постмодернистского творчества и романа «Школа для дураков»; приводятся критические отзывы о произведении. Во второй главе осуществлен анализ романа с точки зрения того, как проявляется тема безумия на следующих уровнях: сюжетном (с включением категории мотива), нарративном, образном, уровнях персонажей, хронотопа, композиции. Рассмотрены варианты значений заглавия. Доказано, что многие персонажи многомерны. Выявлен мотив замкнутого круга, по которому ор-ганизованы мышление Нимфеи и его повествование и который реализуется на уровне хронотопа, и поставлен вопрос о том, удалось ли герою из него вырваться. Опровергнута однозначная невозможность влияния прозы В. В. Набокова и предложена рабочая гипотеза об опосредованном влиянии этого писателя на сюжеты, поэтику, приемы и образы романа. Обосновываются выводы о традиционных и новаторских приемах Соколова. В заключении сделан вывод о том, что конец романа дает читателям не-однозначную трактовку происшедшего с главным героем и его умственных и творческих способностей. Обозначено возможное направление дальнейшей работы.
Комплексные проблемы общественных наук
Диссертации
Вуз:Санкт-Петербургский государственный университет (СПбГУ) ID: 587d367f5f1be77c40d590bb
UUID: ee937dec-55b0-474b-94d8-559631f60cb1
Язык: Русский
Опубликовано: больше 3 лет назад
Просмотры: 1898
Столкновение с трудностями
С самого начала Витя и Кузя столкнулись с рядом трудностей, поскольку знания, полученные в школе, были нужны буквально на каждом шагу. Друзья решали сложные задачи, вспоминали уроки географии и правописания. Оказалось, что даже знаки препинания имеют жизненно важный смысл. Например, в случае с написанием «резолюции»: «казнить нельзя помиловать», всего лишь одна запятая могла лишить жизни или дать свободу. Витя сделал правильные выводы, когда сам прочувствовал, что значит быть неучем и игнорировать самые элементарные знания.
Старшая внучка актера Игоря Владимирова не стала актрисой: фото
Кучерявые волосы и идеи причесок: для обладательниц красивой шевелюры
9 утерянных витражей, которые находились на фасаде павильона ВДНХ, найдены
Топ вопросов за вчера в категории Другие предметы
Другие предметы 06.06.2023 22:20 1625 Nesterovich Alexa.
СРОЧНО!! сколько вам лет? -26 если бы вы родились 10 лет назад сколько бы вам было?
Ответов: 1
Другие предметы 10.06.2023 13:50 84 Прибила Наталія.
Срочно текст песни Сина назову Рональдо
Ответов: 1
Другие предметы 15.06.2023 14:14 1345 Грудистов Денис.
Какое слово должно стоять в скобках? 10 9 (ИЗБА) 2 1 9, 10 (…?…) 14, 1
Ответов: 2
Другие предметы 18.07.2023 19:31 19 Мутьев Иван.
Помогите пожалуйста придумать речь, чтоб стать старостой класса! плиз, срочно!
Ответов: 3
Другие предметы 29.04.2023 09:28 526 Анохина Поля.
Как по немецки: кузнечик, чай, пистолет, дон!
Ответов: 2
Другие предметы 09.06.2023 04:03 173 Андреев Алексей.
Что из перечисленного ниже относится к социальным компетенциям волонтера? (Выберите все правильные в
Ответов: 1
Другие предметы 15.06.2023 04:26 162 Суркова Вероника.
Какая из этих птиц обитает в Норвегии? 1) страус2) сорока3) белоголовый орлан
Ответов: 1
Другие предметы 26.06.2023 12:45 21 Филиппов Ваня.
Кунем терет как переводится с армянского на русский
Ответов: 1
Другие предметы 26.06.2023 08:10 17 Апраксимова Алина.
Даны армянские глаголы (в латинской транскрипции) и их русские переводы в перепутанном порядке. Уста
Ответов: 1
Другие предметы 04.06.2023 07:10 71 Беккер Каролина.
Уходить зиме пора – Солнце гонит со двора.Быстро таяли снега,Потерялись берега:С речкой ручейки сл
Ответов: 2
Рецензии на книгу «Школа для дураков» Саша Соколов
Вуглускры
Вы же знаете, почему филологи любят вуглускров? Как в старой недоброй оригинальной шутке, в этом романе тоже всё — не то, чем кажется или слышится. В нём можно услышать два голоса — но это будет один человек. Можно увидеть романтический бунт учителя географии — но географ мёртв, и это не более чем фантазия. Можно прочитать текст, будто бы написанный от лица мальчика, который отстаёт в развитии и всё же чувствителен к красоте и уродству мира и способен задавать взрослым неудобные и проницательные вопросы, — но поверить в это будет сложно, потому что книга — очень художественный вымысел. Очень художественный вымысел. Именно так я ответила подруге, когда она спросила, что за книга несколько дней так вопиюще беспомощно лежит у меня на столе. Я действительно не знала, как подступиться к прочитанному, как его уложить в рамки собственного опыта и вообще — надо ли его туда укладывать, не лучше ли расширить понимание? Даже если взять банальнейший пример — книги про людей с диссоциативным расстройством личности, — никогда мне ещё не встречалось расстройство идентичности в настолько поэтическом
ключе. Но мой мгновенный ответ подруге оказался ответом в первую очередь себе. Хотя книга написана довольно правдоподобно, хотя уровень развития главного героя (героев) не вызывает сомнения, как и боль его (их) матери, равнодушие отца (их) его, условия учёбы в школе для дураков, влюблённость и прочее, — единственное, во что нельзя поверить, так это в то, что такой человек мог быть (тут-то и начинается художественный вымысел) писателем или поэтом.
Но только поэтом его (их) и можно назвать. Он (они) сам выбрал себе имя — Нимфея Альба, — имя лилии, которой любовался столь самозабвенно и которой стал. Он (они) полюбил женщину и мечтал о романтически нереальном: «чтобы жили они долго и счастливо». Он (они) много читал, придумывал сюжеты и истории, познавал мир на свой лад, зацикливался на чём-то (привет, ОКР), чему-то учился, но по большему счёту — был устремлён в будущее, потому что настоящее причиняло ему (им) боль. И когда автор заговорил с ним (ними),
Так и сказал автору.
Автор последовал совету своего персонажа и писал только о нём. (Кстати, если говорить о персонаже, то это «он» или всё-таки тоже «они»?) Более того, автор писал так, как писал бы сам Нимфея, — то есть человек в состоянии психического расстройства. А может, наоборот: так, чтобы свести читателя с ума; во всяком случае, меня бесконечные перечисления пару раз довели до ручки. Конечно, однородные члены предложения — это такой специфический художественный приём, кажется, ещё Умберто Эко его часто использовал. Но приём этот, клянусь душой, честью, свободой, хорошим настроением и сегодняшним ужином, — антигуманный. Я слушала книгу и страдала, и, так как перенесённые страдания меня не облагородили, в конце концов поставила «Школе для дураков» оценку не слишком высокую, хотя она и понравилась мне, и впечатлила, и навела на интересные мысли. Дочитав книгу, я первым делом постаралась забыть все перечисления.
А может быть, дело действительно в памяти? И у автора не было коварной цели заставить читателя страдать? Может быть, книга написана так, как написана, чтобы её герой (герои) смог вопреки избирательной памяти сохранить хоть какие-то воспоминания? Оттого и повторяет он (они) всё на свете? Не знаю. Уже не помню. В одно ухо влетело, в другое — вылетело, благо, с аудиокнигой это проще пареной репы.
Между прочим, именно благодаря Валерии Лебедевой чтение (точнее, слушание аудиокниги) давалось мне намного легче, чем если бы я читала сама (а я пробовала, даже книгу в библиотеке раздобыла). Лебедева не только гипнотическими перечислениями вводила меня в кататонический транс, позволяя почувствовать себя на месте любого дурака из спецшколы, но и выделяла голосами обе личности центрального персонажа, облегчая понимание самого лучшего и самого умного «дурака» («дураков»), единственного (дважды единственного?) среди всех, кто был достоин, чтобы о нём (них) писали книгу. Впрочем, я ведь уже говорила, что здесь всё не то, чем кажется? Не книга, а натуральный смысловой вуглускр (вот вам ссылка, в конце-то концов). Меня же, тихо батарея, котятки грустные больны, зеленоглазые соски, не тормози, не тормози, свет далёких планет, нам снимали по ночам, синий зад, синий зад, белым сном деревья спят, за честь коровы мы умрём, этим дышат и этим живут жестокие серые мыши…
Уроки для родителей
Дети не всегда понимают, для чего нужно учиться. Поэтому изложение материала или пользы знаний в юмористической форме является самым эффективным способом «достучаться» до ребенка. Я читала дочке эту книгу, и мы вместе с ней искренне смеялись над тем, как Витя преодолевал препятствия. В конечном итоге мальчик понял, как полезно быть умным человеком, поскольку в этом случае открываются все двери (в книге это выражение употребляется в прямом смысле).
Поэтому родители должны сделать все возможное, чтобы заинтересовать детей в учебе. От этого выиграют все: папа с мамой, учителя и сами ребята.
Нашли нарушение? Пожаловаться на содержание
«Эротика Текста»: «Школа для дураков» С.Соколова. Стоит ли читать классику русского постмодерна?
«Школа для дураков» – это первый роман Саши Соколова писателя, поэта и эссеиста, эмигрировавшего в 70-е годы сперва в Европу, а затем в США (сейчас живет в Канаде).
Оставаясь литератором, он сменил десяток профессий: журналист, военный переводчик, егерь, кочегар, побывал в советской армии, психлечебнице и тюрьме.
Concepture публикует материал, который поможет разобраться в том, стоит ли браться за чтение первого романа последнего русского писателя?
Саша Соколов издал три больших произведения: «Школа для дураков» (написан в 1973), «Между волком и собакой» (1980) и «Палисандрия» (1985), а затем перестал публиковаться (но не писать). Сам автор утверждает, что черновой вариант четвертого романа сгорел.
Нередко можно встретить сравнение Соколова с Сэлинджером, Фолкнером и Джойсом, любопытно, что он своим кумиром считает Михаила Лермонтова (весьма оригинальный выбор, учитывая, что обычно равняются на Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого или Чехова).
В России Соколова вновь открыли в 90-х, но к концу 2000-х опять стали забывать, ведь он не столь продуктивен и скандален как другие писатели его поколения – Виктор Ерофеев, Виктор Пелевин и Владимир Сорокин.
Однако это несправедливо, учитывая таланты Соколова: он показал, что огромные возможности русского языка либо забыты, либо до сих пор слабо исследованы (возможно, этот косвенный упрек отечественным литераторам многие до сих пор ему не простили).
Есть также мнение, что новое поколение российских прозаиков, в большинстве своем, в той или иной мере испытали влияние Соколова.
На фото: Саша Соколов и Марлин Ройл
Личный архив Саши Соколова
Свой первый роман Соколов напишет еще на Родине, а издаст уже в США, в 1976 году. «Школа для дураков» получит, в основном, благосклонные отзывы критиков, хотя и не всем в среде русской эмиграции придется по вкусу появление нового таланта.
В России этот роман появится в конце 80х – начале 90х и сразу же породит обширную библиографию.
Сегодня мода на Соколова (особенно у литературоведов) прошла, но «Школа для дураков» остается одним из «классических» произведений русского постмодерна.
1
Вас привлекают формальные эксперименты с текстом, которые призваны отразить не просто поток сознания, но сознание редуцированное, своеобразно искаженное (сознание ребенка-шизофреника).
Именно в связи со сложным текстом, полным скрытых аллюзий и одновременно психотических эффектов (например, буквализация метафоры) Соколова считают ярким примером литературы постмодерна с ее интересом к мозаичному, расколотому сознанию.
2
Вас вдохновляют авторы, хорошо знающие и любящие русский язык. Литературный язык Соколова – едва ли не эталон стилистического и лексического богатства русского языка. Его роман «Между собакой и волком» – это потрясающая энциклопедия народных словечек и речевых формул (но именно поэтому многие неизвестные слова можно понять, только опираясь на свою языковую интуицию).
«Школа для дураков» ему мало чем уступает, но погружает она не в толщу народной речи, а в язык детей, с их необычными попытками понять вещи взрослого мира, смысла которых они еще не знают. Это чтиво для филологов и настоящих ценителей языка – вам решать, относитесь вы к ним или нет.